Re: Стихи посвященные Андрею Миронову (разных авторов)
Написано:
Magdalenka [аксакал-основатель]Дата: 31.10.06 18:19:13
Не стихи, но творчество. :)
О неуловимом
С тех пор, как мне стало ясно, что написанное о нем кого-то еще интересует, прошло не так уж много времени. Неожиданно обнаружив, что мне уже за двадцать, а значит, теоретически, могут существовать люди моложе меня на десять лет, и при этом сознательно мыслящие, я оглянулась назад. И там, позади, я обнаружила свое детство. А в этом детстве был один день.
Дождливый августовский обед. Я прихожу с улицы, где во время летних каникул я проводила от пяти до восьми часов в сутки, в зависимости от наличия компании, или отсутствия таковой. Сегодня компания отсутствовала, посему дома я оказалась в два часа дня. Я пришла с улицы и встала в дверях ванной. Мама стирала. В тот год мы почему-то никуда не поехали отдыхать, и мама проводила отпуск в домашней рутине. Она подняла голову, выпрямилась и вынула руки из мыльной пены. На ней был желтый передник. И она сказала: «Ты знаешь, Миронов умер».
Я была очень открытым ребенком. Но никто не узнал и до сих пор не знает, до какой степени меня потрясло это сообщение. Я сразу пошла к радиоприемнику, и молча включила его. Как раз исполнился час, и случились новости. И в новостях диктор подтвердила мамины слова.
Его лицо - мое первое кинематографическое воспоминание. С тех пор, как я встала на ноги, я научилась поднимать голову и смотреть телевизор «Славутич» (позднее его сменил не менее ужасающий по своему виду и качеству работы «Электрон»). И первое, что я помню на экране этого гениального творения советской промышленности – его лицо.
Есть любовь первая - самая лучшая...
Позднее пришло все остальное, и остальные – и я их полюбила. Но он был первым.
Мне десять лет. Я сижу на полу, опершись спиной о дверцу шкафа, и открыв рот, слежу за перемещениями по сцене Фигаро. После я оценила всех других. После. А первым был он.
Сегодня я, взрослый историк, закончивший университет, дожидаюсь, когда останусь дома одна, чтобы извлечь из черной коробки любимую кассету, и точно так же усесться на полу, и в сотый раз с трепетом ждать, появления изображения, его появления. Вы спросите, почему я жду ухода близких? Нет-нет, они его тоже любят, но просто я всех уже замучила этой кассетой. И еще – мне не нравится, когда видят мои слезы. С детства меня научили, что смерть – это не навсегда. Но оттого, что жизнь такова, какова она есть – коротка, как зимний день, и такова жизнь лучших из нас – вот отчего эти слезы.
Иногда я задаю себе вопрос: почему? Что в нем такое? Может причина во мне, может это что-то генетическое (он – ровесник моего отца), может, я себе это придумала? Нет. Просто он был первым.
Мне шестнадцать лет. Я влюблена. Это – первое, жестоко мучащее, вырывающее сердце, четвертующее душу чувство, которое нужно пережить, иначе надолго останешься «не привитым». Но разве способны мы это осознать, когда хотим быть с тем, кого любим, независимо от того, хочет ли того же предмет нашей любви?
Я, заливаясь слезами, забиваюсь в комнату, мокрыми от вытираемых слез пальцами нажимаю кнопку магнитофона, и, шмыгая носом, слушаю:
У дороги на краю
вижу девочку мою.
Ничего не говоря,
Плачет девочка моя.
Это кто ее обидел?
Может быть, обидел я.
И мне тепло и как-то спокойно становится от его ласкового голоса.
Сегодня я редко слушаю эту запись. Но бывают дни, «когда опустишь руки», и в эти дни я нуждаюсь в его голосе, который с мягкой иронией, как будто уговаривает маленького ребенка, повторяет: Это кто ее обидел?..
Да, он был первым. Он был самым первым. Таким первым, что первее быть не может: он был премьер...
И что же все-таки это такое, неуловимое, что потрогать нельзя и описать невозможно, было в нем? Написаны тысячи статей – прижизненных и посмертных, множество книг – дружественных и не очень, сказано столько, что с каждым новым словом мы убеждаемся в истинности старинной мудрости: «Мысль изреченная есть ложь». Вот и я добавила информационного мусора – от избытка чувств... Но все же – что это, возникающее в груди при словах Маркиза, который упадет через минуту, продырявленный десятком лагутинских пуль? А сейчас он смотрит синими глазами на мраморных Терпсихор: Я в женщин не стреляю. Или, когда Министр-администратор, поправляя пиджак: Предупреждать надо! Или Остап, шпанским движением сдвинув фуражку на глаза: Конгениально!
Или Фигаро:
Мне известно, что некий вельможа одно время был к ней неравнодушен, но то ли потому, что он ее разлюбил, то ли потому, что я ей нравлюсь больше, сегодня она оказывает предпочтение мне.
Анна Путова.
(2004-2006).