Re: Трехгрошовая опера
Написано:
myrkas [аксакал]Дата: 27.12.10 14:28:34
Из книги Ф.Раззакова "Андрей Миронов: баловень судьбы"
...30 декабря в Театре сатиры состоялась замена спектакля: вместо «Горе от ума» артисты сыграли премьеру спектакля «Трехгрошовая опера» Б. Брехта в постановке Андрея Миронова. Он же играл и главную роль – лондонского бандита Мекхита по кличке Мекки нож. Как писал в «Московской правде» по горячим следам этой премьеры критик З. Владимиров: «Вот Мекки нож, шикарный брехтовский бандит в прекрасном исполнении А. Миронова. В нем есть и предприимчивость, и победительная наглость, и повадка трущобного Дон Жуана, и холодная трезвость дельца, не забывающего каждый четверг производить расчеты со служащими. Но в то же время мы чувствуем, что его человеческие возможности не реализованы, что в нем, быть может, погиб поэт и романтик, рыцарь и протестант, способный восстать против скверного миропорядка…»
А вот как писала об этой же роли Миронова А. Вислова: «Спектакль пришелся на „олимпийский“ 80 й год. От стоявшей в воздухе духоты перехватывало дыхание. Лицемерие и цинизм общества, казалось, достигли максимума. Механично, опустошенно и впервые неодушевленно играл Миронов Мекки ножа на премьере спектакля „Трехгрошовая опера“.
Конечно, не только время и состояние общества объясняли такое исполнение. Сам брехтовский образ не особенно предполагал наличие души. Потом Миронов в этой роли стал мягче, пластичнее, игривее. В последние три года своей жизни он обрел снова некое душевное равновесие, к нему вернулась его доброта. А в тот печальный «промежуток» у него ненадолго появилась внутренняя ожесточенность, шедшая не то от страшной усталости, не то от душевной измотанности и чувства бессилия. В роли главаря лондонского преступного мира она нашла благодатную почву для проявления. Брехт с его «циническим посвистом», столь же издевательским по отношению к миру, сколь и слышащимся как собственный звук циничного мира, не зря попал в репертуарный план рубежного, разграничивающего десятилетия сезона, и не зря Миронов тогда на роль согласился. (Как мы помним, именно Миронов и явился инициатором этой постановки, хотя Плучек поначалу хотел отстранить от режиссуры Миронова, оставив только главную роль. – Ф. Р.) Отрешенно взирая на зрителей и партнеров по сцене, устало исполняя зонги, он делал все в угоду неизвестно кому, но только не самому себе. Он был по настоящему «отстранен», от него впервые веяло холодом. Но, согласившись, он так с этой ролью и не сжился. Выйдя из «промежутка», чем больше он в дальнейшем овладевал ролью, превращая ее в своеобразный музыкальный бенефис на сцене Театра сатиры, внося в нее легкость и иронию, заставляя весь спектакль потеплеть, ожить, заиграть, «запеть», тем больше чувствовалось, насколько неорганична для Миронова природа пьесы с ее изначальной циничной мрачностью и шутовством.