Re: Валентин Николаевич Плучек
Написано:
Ivette [абориген]Дата: 12.12.10 15:18:54
Статья о песне В.Высоцкого, посвящённой Плучеку, с комментариями. Взяла с сайта Высоцкого.
На юбилее Валентина Плучека
Июнь.09, 2010 Рубрика: Статьи
Текст песни, которую спел Высоцкий на 60-летнем юбилее главного режиссёра московского театра Сатиры В.Плучека, до сих пор печатали нечасто, причём, насколько мне известно, ни разу не напечатали так, как спел Высоцкий. Самое забавное, что составитель наиболее полного собрания сочинений Высоцкого (пятитомника издательства "Тулица" и соответствующего ему восьмитомника, вышедшего в Германии) С.Жильцов сообщает в примечаниях, что текст печатается по авторской фонограмме.
Тот же текст приводится в трёхтомнике, вышедшем в 1988 г. в США (издательство "Apollon Foundation"), в изданном в 1992-1993 гг. в Санкт-Петербурге четырёхтомнике (подготовка текстов и комментарии Б.Чака и В.Попова), в четырёхтомнике под редакцией всё того же С.Жильцова, опубликованном в московском издательстве "Надежда-1" в 1997 г.... При этом только Чак и Попов верно указывают, что песня написана для 60-летнего юбилея В.Плучека. С.Жильцов упорно пишет о пятидесятилетии, явно не зная, что уже в 1929 году Плучек играл в театре Мейерхольда. Несмотря на всё своё новаторство, десятилетних мальчиков Мейерхольд в труппу не брал...
Откуда взялся такой текст, сказать трудно. Возможно, с хранящегося в РГАЛИ черновика (я его не видел), но, во всяком случае, не с магнитной ленты. А именно на ней зафиксирован авторский окончательный вариант, поскольку нигде и никогда Высоцкий эту песню более не исполнял.
Разумеется, ни в одном из упомянутых сборников нет ни единого примечания к этой песне. Говорю "разумеется" вовсе не потому, что через тридцать пять лет там всё понятно, а потому что так уж повелось у публикаторов Высоцкого... Гораздо легче перепечатывать тексты, чем постараться их прокомментировать...
Прежде, чем перейти к разбору песни, следует, видимо, напомнить (а молодым читателям – и рассказать), кто такой был Валентин Николаевич Плучек.
"ПЛУЧЕК Валентин Николаевич (родился в 1909), режиссёр, актёр. С 1929 в Театре имени Вс.Мейерхольда. С 1950 режиссёр, с 1957 главный режиссёр Московского театра Сатиры. Для Плучека характерно стремление к чёткости, выразительности сценической формы, лёгкости и динамичности рисунка спектакля. В постановках публицистических пьес, остросатирических комедий ("Баня", 1953, совместно с Н.В.Петровым, и 1967, "Клоп", 1955, совместно с С.И.Юткевичем, и 1974, обе – В.В.Маяковского, и др.) широко использовал приемы гротеска, гиперболы. Во многих спектаклях проявился интерес режиссёра к изображению бытовой среды, к театральной стилизации: "Безумный день, или Женитьба Фигаро" П.О.Бомарше (1969), "Ревизор" Н.В.Гоголя (1972), "Самоубийца" Н.Р.Эрдмана (1981), "Вишневый сад" А.П.Чехова (1983) и др.".*1
В самом прямом смысле, Плучек – ученик великого театрального новатора В.Мейерхольда. В 1929 г. он заканчивает актёрский, а затем, в 1932-м году, – режиссёрский факультет Государственной театральной экспериментальной мастерской, которой руководил Мейерхольд.
В 1940 г. Плучек стал одним из организаторов Московской театральной студии, где поставил спектакль по пьесе А.Арбузова "Город на заре". И спектакль, и студия известны теперь, в основном, потому, что членом труппы был А.Галич, но в довоенной Москве, по воспоминаниям того же Галича, спектакль шёл "на ура".
В 1950 г. Плучек приходит в театр Сатиры, в 1957-м становится его главным режиссёром и остаётся им до 2000-го года. 43 года в должности главного режиссёра – это, пожалуй, рекорд...
В творчестве Плучека особое место занимал Маяковский – видимо, это мейерхольдовское наследство. В 1950-1970 гг. Плучек ставил на сцене театра Сатиры те же пьесы Маяковского, что в 1930-е гг. ставил в своём театре Мейерхольд. В 1962 г. им написана книга "На сцене – Маяковский".
Плучек был режиссёром не просто интересным – талантливым. На спектакли в театр Сатиры достать билеты было невозможно. Разумеется, зрители шли смотреть не только на режиссёрские находки Плучека, но и на работы А.Миронова, А.Папанова, О.Аросевой, Р.Ткачука, А.Ширвиндта... Но ведь играли эти замечательные актёры не в концертах, а в спектаклях, поставленных Плучеком!
Вот интересно: о том, что было не попасть на "Таганку", знает любой, а то, что даже стоячий билет в "Сатиру" был подарком судьбы, знают только старые московские театралы. Несправедливо...
В.Плучек прожил долгую жизнь. Он умер в августе 2002 года, не дожив нескольких дней до своего 93-летия. В напечатанном в "Известиях" некрологе его назвали "легендой русского театра".
Текст песни, исполненной Высоцким на 60-летнем юбилее В.Плучека, приводится по фонограмме авторского исполнения.
В Москву я вылетаю из Одессы
На лучшем из воздушных кораблей.
Спешу не на пожар я и не премьеру пьесы –
Спешу на долгожданный юбилей.
Во всех вышеупомянутых изданиях окончание строфы выглядит так: "На всеми долгожданный юбилей". Если так и было в черновике, то в окончательный вариант Высоцкий включил гораздо более удачную строку. Но почему юбилей "долгожданный"?
Как сказал мне ветеран театра Сатиры народный артист России М.Державин, празднование 60-летия В.Плучека проходило не в день рождения юбиляра – 4 сентября, а позднее – возможно, в декабре 1969 г. Дело в том, что в конце лета – начале осени сезон обычно не был открыт, и актёры находились в отпусках. Вот теперь делаются понятными слова о "долгожданном юбилее".
Песня написана на мелодию другой песни Высоцкого – "Москва–Одесса", которая звучала в спектакле театра Сатиры "Последний парад". Выбор, вроде бы, не случаен, но ведь в той постановке были и другие песни Высоцкого. Но именно в описываемый период актёр только-только закончил сниматься на Одесской киностудии в "Опасных гастролях", озвучивал там же документальный фильм "Ильф и Петров". Строка "В Москву я вылетаю из Одессы" явно навеяна частыми перелётами.
Мне надо, где сегодня юбиляр
И первый друг "Последнего парада".
В Париже – Жан Габен и Жан Вилар,
Там Ив Монтан, но мне туда не надо.
…Впрочем, пора вернуться к герою песни Высоцкого, который назвал его "первым другом "Последнего парада"". Почему так? Ответ находим в дневниках Л.Путиевской, вдовы драматурга А.Штейна, автора пьесы "Последний парад", пригласившего Высоцкого писать песни для спектакля.
"21 апреля 1968 г. Читка в театре Сатиры. Читал Высоцкий. Прошло блестяще. После читки Плучек и Ливинский (директор театра) порхали от восторга.
10 мая. Володя, наш менестрель, запил.
13 мая. Володя Высоцкий пьёт вдребезги, вызывает наветы, осуждения, затрудняет прохождение пьесы. "Сатира" должна начать репетировать. Плучек ведёт себя героически.
Выступление Сапетова (начальника управления театров) против Высоцкого. Обозвал подонком, пьяницей, антисоветчиком.
19 мая. "Сатира" начала репетиции "Последнего парада".*3
Спектакль был сделан очень быстро – премьера прошла уже 9 октября.
Вот и ответ на вопрос! Вот почему Плучек – "первый друг "Последнего парада""! Трудно было противостоять нажиму коммунистических чиновников, но устоял режиссёр, спас спектакль, на афише которого стояло: "песни Владимира Высоцкого".
"Конечно, Высоцкий тогда был одиозной фигурой, – рассказывал В.Плучек, – и к руководству театра, ко мне была масса претензий по поводу участия его песен в спектакле. Мы дрались за него, ему, естественно, ничего не говорили, что, мол, тебя запрещают, и мы его отстояли".*4
Я долго за билетами скандалил,
Аэропорт поставил на "на попа",
"Да кто он?" – говорят, я им шепнул – и сразу дали:
"Он постановщик "Бани" и "Клопа"".
Маяковского в Советском Союзе основная читательская масса не любила и была в этом единодушна, невзирая на политические убеждения. Приверженцы коммунизма – вопреки тому, что знаменитая сталинская цитата объявляла Маяковского "лучшим поэтом нашей эпохи". А те, кто не считал Сталина самым крупным авторитетом в литературоведении, могли припомнить слова Цветаевой: "Превыше крестов и труб,// Крещённый в огне и дыме,// Архангел-тяжелоступ –// Здорово, в веках Владимир!"
И всё-таки не любили... Видно, перекормили нас Маяковским... И всё же на постановки Плучека "Клоп" и "Баня" невозможно было попасть, причём не только в Москве, но и в любом другом городе, куда "Сатира" выезжала на гастроли. Да, разумеется, – в Советском Союзе спектакли по пьесам Маяковского комиссиям Управления культуры сдавать было легче, чем даже – Шекспира, у которого чиновникам чудились (иногда и небезосновательно) политические намёки. Но ведь не в этом – или, по крайней мере, не только в этом – была причина того, что Плучек обе пьесы ставил дважды! Значит, было в этих постановках нечто такое, что приводило зрителей в зал. Вот и Высоцкий вспомнил о них в юбилейной песне, хотя в репертуаре театра были произведения и других авторов.
Мне надо, где "Женитьба Фигаро",
В которой много режиссёрских штучек.
Я мог бы в "Моссовет" пройти двором,
Но мне не надо, – мне туда, где Плучек.
"Безумный день, или Женитьба Фигаро" – последняя на тот момент премьера театра Сатиры. Успех постановки был ошеломляющим. А.Миронов в заглавной роли, А.Ширвиндт в роли графа Альмавива, Т.Пельтцер, игравшая Марселину, исполнитель роли Бартоло З.Высоковский – ансамбль великолепных актёров в замечательной пьесе, поставленной режиссёром–Мастером.
Повторюсь: в сознании молодых людей постепенно укореняется мнение, что в 1960-1970-е гг. лишь Театр на Таганке был местом паломничества театральной Москвы. Как старый московский театрал могу заявить, что это далеко не так. Просто у каждого театра была своя публика: любители политических намёков и режиссёрских новаций отправлялись на Таганку, знатоки традиций русского драматического искусства боролись за лишний билетик в Малый театр, любители многоплановых философских постановок отправлялись в Театр на Малой Бронной смотреть спектакли А.Эфроса. Те же, кто предпочитал видеть яркое, красочное, невероятно сочное зрелище, шли в театр Сатиры. Вернее, пытались идти. Лично я не припомню случая, чтобы у театра продавали билеты. Наверняка – продавали, но я не видел счастливых обладателей "лишних билетиков". В этот театр зрители отправлялись даже усталыми и больными – удача попасть туда выпадала очень редко.
Что касается "режиссёрских штучек" в "Женитьбе Фигаро", то описать их несколькими словами – дело безнадёжное. Кто не видел этой постановки, может купить телевизионный фильм, выпущенный на видео, и посмотреть этот великолепный спектакль.
У Плучека было много интересных режиссёрских ходов в разных пьесах. Настолько много, что коллега-режиссёр не удивился, когда однажды в немой сцене "Ревизора" на сцену из-за кулис выскочил неизвестно как попавший туда кот и, пробежав по спинам и плечам застывших актёров, скрылся в другой кулисе.
Дело происходило на зарубежных гастролях. К Плучеку подошёл местный режиссёр и сказал: "Это великолепная находка! Но скажите, как технически осуществляется выход кота?" О том, что всё произошло совершенно случайно, режиссёр, зная Плучека, просто не подумал!
Третья и четвёртая строки комментируемой строфы тоже требуют пояснения, поскольку только те, кто жил или бывал в Москве, знают, что "Моссоветом" московская театральная публика называет Театр имени Моссовета, расположенный справа от театра Сатиры, в глубине дворика.
Сегодня сдача пьесы на Таганке,
Но, видно, Вы волшебник или маг,
Сегодня две премьеры, значит, в ВТО – две пьянки,
И всё же здесь такой переаншлаг.
Конечно, не в самом ВТО (Всесоюзное Театральное Общество), а в ресторане ВТО пьянки проходили регулярно по поводу и без повода – такова жизнь богемы...
Сегодня в цирке масса медведей,
И с цирком конкурирует эстрада.
Ещё по телевизору хоккей –
Там стон стоит, но мне туда не надо.
Это – пока самая загадочная для меня строфа. Ну что в ней такого смешного? А зал – это слышно на фонограмме – буквально взорвался аплодисментами. Зрители явно знали нечто такое, чего мы не знаем... Причину оваций ещё предстоит узнать.
Я прилетел – меня не пропускают.
Я даже струсил, думаю: беда!
Вы знаете, бывает, и премьеры отменяют,
Но юбилеи, к счастью, никогда.
Здесь – явный намёк на запрещение таганского спектакля "Живой" по повести Б.Можаева "Из жизни Фёдора Кузькина". Спектакль был запрещён за полгода до юбилея Плучека, в марте 1969 года. В московских театральных кругах, естественно, такое событие не успело забыться.
Я Ваш поклонник с некоторых пор,
И низкий Вам поклон за Вашу лиру,
За Ваш неувядаемый юмОр
И Вашу долголетнюю "Сатиру".
Заключительная строфа тоже таит какую-то загадку. Трудно представить, что Высоцкий, к 1969 году уже мастерски владевший техникой стихосложения, мог пойти по такому примитивному пути – сделать неправильное ударение в слове только для того, чтобы получить рифму. Возможно, Плучек любил, ёрничая, "жонглировать" ударениями, – такое за многими водится. Впрочем, это всего лишь предположение, которое ещё предстоит проверить.